Кого можно считать эмигрантом? По мнению моего любимого Акунина, в современном мире, если вы только не живете где-нибудь в Северной Корее или Туркменистане, и вам не нужны выездные визы, ну, и не считая покидающих зоны горячих конфликтов эмигрантов, в строгом смысле может и не осталось. Да, безусловно, есть люди, которые, уезжая за новой жизнью в далекую и неизведанную страну, порывают всякую связь со своей Родиной, но все же большинство эту связь сохраняют, часто возвращаются навестить оставшихся там родственников и друзей, а в последние годы вообще появилось немалое количество людей, живущих и работающих в разных странах, часто меняющих местожительства и не ассоциирующих себя ни с одной из стран на сегодняшней карте мира. Акунин же и сформулировал прекрасную мысль: “Эмигранты были в 17-м году – когда запрыгиваешь на ступеньку последнего уплывающего корабля в Константинополь, а за тобой по набережной уже большевики с шашками скачут”. То есть у тех вот людей была полная безнадежность, они точно знали, что не смогут приехать еще раз в свои родные места, а когда есть возможность, регулярные авиарейсы и, самое главное, желание вернуться, то тогда ты гражданин мира, а ни какой не эмигрант.
С самого детства я была окружена эмигрантами в том или ином смысле этого слова – те, кто постарше, были эмигрантами в первом поколении. Это мои бабушки и дедушки, их сестры и братья, их жены и мужья. Из Поволжья в первые десятилетия прошлого века переселялись в основном либо из-за нехватки продовольствия (пресловутого голода), либо из-за раскулачивания (хотя это, конечно же, было характерно для всей страны в целом). И тем не менее надо признать, что непосредственно из Татарстана татар уезжало значительно меньше – большинство татар, которые сейчас разбросаны по ближнему к России зарубежью, это татары из различных регионов Поволжья. В Баку, например, очень много мишар из Пензенской и Ульяновской областей, семья моей мамы относится к первым. А вот папин отец – казанский татарин из Апастово, и переехал он вовсе не по обозначенным выше причинам, но его история заслуживает отдельного рассказа, по нему впору и кино снимать – любовь, разлука, обиды, все было.
А сегодня я хочу рассказать об одном тоже своего рода эмигранте из Казани, который прославился и вошел в историю именно после переезда в Баку. В нынешнюю эпоху интернета, когда об уровне популярности любого человека мы судим по наличию странички в Википедии и количеству упоминаний в сети, наверное можно предположить, что Газиз Губайдуллин незаслуженно предан забвению, так как именно такой странички о нем в этой энциклопедии и нет. Но все же есть несколько материалов и статей, а особого внимания заслуживают те, которые были написаны его внуком, известным ученым Эдуардом Кульпиным-Губайдуллиным.
Газиз Губайдуллин был в первую очередь ученым востоковедом и тюркологом, а также писателем и публицистом, профессором Казанских и Бакинских ВУЗов.
Начальное образование он получил в казанском медресе “Халидия”, благодаря учебе в котором он с детства начал изучать турецкий и арабский языки. Как бы нам, татарам, живущим в нынешних реалиях, странным это не показалось, но именно через турецкую и арабскую литературу, а также татароязычную периодику, Газиз постигал весь мир, знакомился с Европейскими учениями. Несмотря на протесты отца, зажиточного купца, который закончил татарскую школу – медресе и дал такое же традиционное мусульманское образование своему сыну, Газиз Губайдуллин, сдав экзамены на получение аттестата о среднем образовании, поступил на юридический факультет Казанского Университета.
Матерью будущего ученого-тюрколога была Уммегульсум Айтуганова, одна из дочерей известного Казанского купца Идриса Айтуганова, чей особняк и по сей день является архитектурным наследием старой Казани.
О семейных связях со стороны матери стоит рассказать подробнее: сыном его тети Бибигайши был репрессированный талантливый писатель и ученый, во многом повторивший судьбу своего двоюродного брата, Гали Рахим; мужем его другой тети Фахриджихан был известный татарский промышленник и строитель известной мечети Муртаза Азимов. Его дяди Исмагил и Ибрагим Айтугановы, наследники дела отца (который помимо купеческой деятельности, также был самым известным в Казани меценатом: издавал сборники статей, посвященных Марджани, основал Фонд поддержки студентов-единоверцев и выдачи им стипендий), были видными фигурами Казанского купечества, учредителями Мусульманского благотворительного общества, гласными городской Думы, близкими друзьями Габдуллы Тукая, который постоянно гостил в особняке Айтугановых. Безусловно эта неповторимая атмосфера начала прошлого столетия и все те идеи национального возрождения, символом которых стала сама поэзия Тукая, не могли не оказать влияния на молодого студента.
Незадолго до окончания университета Газиз Губайдуллин женился на Рабиге Казаковой, дочери купца 1-й гильдии, на брак с которой он получил специальное разрешение ректора. Получив диплом первой степени, Губайдуллин все же не смог поступить на государственную службу, по его собственным словам “по причине политической неблагонадежности и татарского происхождения”, и был вынужден покинуть Казань – по предложению, а фактически по приказу самого губернатора. Он преподает в мужском татарском 5-классном училище “Вазифа” в уездном городке Троицке, после Февральской революции активно вовлекается в создание Миллет Меджлиса (Национальное собрание мусульман Внутренней России и Сибири), входит в состав коллегии по созданию Штата Идель-Урал. Через два года после этого Газиз поступил в аспирантуру на кафедре истории России. На эти годы приходится становление Губайдуллина, как публициста, писателя и ученого. Он пишет «Историю древнего мира», «Историю религии», «Историю России», «Историю татар», “Историю классов у татар”, “Этапы социального развития приволжских татар”, с двоюродным братом Гали Рахимом создают «Историю татарской литературы”, изданную в Казани в трех томах.
Но в 1925 году прозвенел первый звоночек того, что его пресловутая “неблагонадежность” не пройдет в его жизни даром. Его арестовали по обвинению в уголовном преступлении. Внук Губайдуллина, тоже впоследствии известный ученый-историк Эдуард Кульпин-Губайдуллин, рассказывал о случившемся так: “Деда обвинили в краже, якобы совершенной им где-то в Средней Азии. Нелепость обвинения была очевидна: в это время он неотлучно жил в Казани”. После вмешательства профессуры, Губайдуллина освободили, но он решил все же в очередной раз покинуть родную Казань в надежде избавиться от своей участи, которую он не мог не чувствовать уже тогда. Именно тогда Газиз Губайдуллин и приезжает впервые в Баку. Это новый и увы последний этап в его биографии.
В 1925 году Газиз Салихович связывает свою судьбу с Бакинским государственным университетом: становится сначала приват-доцентом, а затем, в 1928 году, профессором, заведующим кафедрой истории тюрко-татарских народов Восточного факультета, членом государственного ученого совета Азербайджана, Председателем центрального бюро просвещения Академцентра Узбекистана, профессором Ташкентского и Самаркандского университетов по кафедре мусульманского Востока, создает Школу востоковедов. В 1929 году избирается действительным членом Научно-исследовательского института этнических и национальных культур народов Востока в Москве, в 1930 г.— внештатным профессором 1-го Московского университета. В эти же годы Губайдуллин назначается на должность ученого-архивиста Азцентргосархива, работая в котором он посвящает много публикаций Азербайджанской тематике: “Азербайджанские беки и подвластные им крестьяне”, “Феодальные классы и крестьянство в Азербайджане в XIX веке”, “Вакуфные имущества Азербайджана”. К сожалению, многие рукописные труды Губайдуллина наиболее продуктивного периода жизни 1931 – 1933 годов безвозвратно утеряны. Лишь часть их сохранилась в научном архиве Института истории Академии Наук Азербайджана.
Подобное отношение к его творчеству и последующее почти полное забвение было безусловно связано с начавшимися с начала 30-х гг. политическими преследованиями. И опять Губайдуллин пытается провести роковую судьбу – вместе с семьей переезжает в Пятигорск, а затем на некоторое время в Казань. Как в итоге окажется, эта поездка в родной город будет для ученого последней.
В начале 1937 года Губайдуллин возвращается в Баку, но приступить к своей работе ему практически не удается – в марте его арестовывают по Делу «Идель-Уральской организации» – ему предъявляют обвинение в том, что он будто бы является членом “Центра Всесоюзной контрреволюционной пантюркистской организации”, подготовлявшей вооруженное отторжение национальных республик от СССР и создание единого тюркского государства, а также состоит агентом германской, японской и турецкой разведок. В октябре того же года первый татарский профессор Бакинского университета, один из первых ученых-архивистов Азербайджана Газиз Салихович Губайдуллин был расстрелян в застенках бакинского НКВД. Реабилитирован в 1957 году посмертно.
Dinara Khayrulla
