Памяти Равиля Бухараева

Памяти Равиля Бухараева

1144
0
SHARE
Равиль БУХАРАЕВ

Алина ТАЛЫБОВА

«ПОЭТ – ЭТО ИНСТРУМЕНТ БОГА…»

«Грузия – ковчег поэтов…» –  когда-то написалось мне в одном из стихотворений. И в самом деле, это земля, пронизанная совершенно особенной энергетикой, та самая «территория любви», где поэты всех времен и народов, и умершие, и  живые, чувствуют себя  поистине дома… В моей поэтической судьбе Грузия занимает особое место – именно на ее благодатной земле в рамках международных поэтических фестивалей (проводимых МКПС* «Русский клуб» во главе с Н.Свентицким) мне посчастливилось общаться лицом к лицу с Юрием Ряшенцевым, Евгением Рейном, Юлием Кимом, Александром Эбаноидзе, Вероникой Долиной,  Алексеем Цветковым, Бахытом Кенжеевым…  И –  с Равилем Бухараевым.

Что я знала о нем в ту нашу первую встречу? Увы, немного – то, что он один из «тяжеловесов» современной поэзии, уроженец Казани, выпускник мехмата, «русский писатель с татарской душой», как он сам определил себя в одном из интервью, много лет проживающий в Лондоне… Припоминались навскидку и несколько выуженных из всемирной паутины текстов, зацепивших  сердце – «Боже, пошли мне радости…», посвящение Нине Грибоедовой,  щемящие строки памяти сына…

Как это обычно бывает в фестивальном формате, много времени мы проводили в разъездах, колеся по всей Грузии, выступая перед слушателями Батуми, Рустави, Кутаиси, Поти, Марнеули – куда только ни лежали пути наших поэтических «десантов»!.. В одной из таких поездок мы  с героем этой публикации оказались в автобусе рядом, и завязался тот наш единственный «дорожный» разговор – о сиюминутном и вечном, о поэзии и геополитике, о драматических перипетиях времени, в частности, о нашей, как оказалось, общей боли – карабахском конфликте…

Я и сегодня искренне благодарна Равилю Раисовичу за ту беседу, нет-нет, да и вспыхивающую искрами иронии, доброго юмора, за его неподдельный уважительный интерес к собеседнику, его позиции. (Обладатель великого множества самых престижных международных литературных наград, член Всемирных и Международных академий, культурных обществ, Народный и почетный и т.д. и т.п., он был совершенно лишен всяческого гонора и фанаберии, увы, так свойственной некоторым нашим «звезданутым» современникам, намного более мелкого калибра.)  Мне и сегодня отрадно вспоминать обнаружившееся тогда  сходство наших жизненных и литературных приоритетов, удивительное «послевкусие» того общения, которое я ощущаю до сих пор…

Сегодня Равиля Бухараева с полным правом называют классиком. Поэт, прозаик, переводчик, публицист, драматург, историк, общественный деятель, один из крупнейших мыслителей нашего времени – в нем определенно было что-то «ренессансное»: титаническая работоспособность, блестящее владение несколькими языками (он писал  стихи на русском, татарском, английском и венгерском языках!), философский склад ума и болящее за все неразумное человечество сердце истинного поэта…  В 1990-м  Бухараев выехал в Лондон, куда его пригласили читать лекции по истории и культуре Татарстана,  позже он много лет работал продюсером на русской службе Би-би-си. Вполне естественно, что с переменой географических координат своего местопребывания, он не перестал пристально вглядываться в окружающий его мир, мучиться все теми же вечными вопросами о сути и назначение человека на этой земле, об «экологии» души… Вот несколько, как нельзя более актуальных сегодня фрагментов из его размышлений в те годы:

«…Мой опыт жизни на Западе убеждает, что за все надо платить. Здесь жизнь очень организованна, даже заорганизованна. Когда все познается через рекламу, это неизменно сушит душу. Несовместимы Бог и Мамона – торгующих в храме быть не должно. Потребительское самоощущение (а оно обычно для Запада), постмодернизм, который уничтожил все святыни и понятия о святынях… Душа не может этого выдержать – она засыпает или исчезает. На Западе очень сложно говорить с людьми на духовные темы – они либо уходят от этого разговора, либо вообще не понимают, о чем ты тут им толкуешь. Они просто не могут поддерживать такой разговор… Уровень, который они себе ставят для познания  – очень низкий. Они себя не обременяют, им не надо всего этого – ни особенных знаний о мире, ни духовности. За 20 лет жизни на Западе у меня появилось всего три друга, с которыми я могу поговорить на эти темы – один англичанин, двое шотландцев… Знаете, в чем наше с вами удивительное родство? Мы на одной струне трепещем – мы еще умеем плакать…  Но этому умению многое угрожает. Угроза – в той же самой психологии потребления, в рекламе. Нам с утра до вечера твердят, что  если мы почистим зубы этой пастой, купим эту машину, отдохнем на этом курорте, то мы будем счастливы. То есть, навязывают именно такое представление о благе. При таком напоре противостоять невозможно, вы перестаете мыслить самостоятельно. Либо необходимо выключить телевизор и закрыть глаза и уши. Есть люди, которые не смотрят телевизор вообще, но их единицы…  Западный мир выдает себя за мир свободной мысли и свободного выбора, но на самом деле у вас вообще нет никакого выбора  – нам все время талдычат и навязывают какие-то решения, которые вы принимаете за свои и которые, на самом деле, вовсе не ваши…   В итоге потребительские идеалы заменяют собой идеалы нравственные.  И тут не просто подмена, это исчезновение идеала как такового –  вам ничего не дорого, потому что вы все можете купить. Идеал – это как раз то, к чему ты все время стремишься и никогда не достигаешь. А потребительский мир тебе говорит – нет, ты  можешь получить ВСЁ, если у тебя есть достаточно денег… В западном мире это всасывается с молоком матери, на этой идее уже выросли целые поколения…»

  «…Считается, что у интеллигентного человека должен быть набор понимания каких-то главных вещей.  Но на самом деле есть только один-единственный вопрос в мире, на который стоит искать ответ – зачем живет человек? Все, что помогает отвечать на этот вопрос или просто поставить его перед собой, является необходимым. А если ничто вам такой вопрос в жизни не ставит, значит, что-то не так с этой нашей жизнью… Необразованные души хотят вечного праздника, не понимая, что праздник на самом деле является вознаграждением за поиск ответа на тот самый вопрос «Зачем ты живешь?..»  Человечество создало то, что оно создало, путем страдания, а не счастья. Вообще, боль – это ощущение жизни. Человек, который не чувствует боли, не ощущает жизни… Мы сегодня живем в пост-христианском мире – в Европе пустые храмы. Мы дружим с американским священником – он один молится в своем огромном храме. Один…»

До последних дней своей, увы, такой недолгой жизни (Равиль Бухараев скоропостижно скончался в 2012-м на 61-м году жизни) он мучительно искал точку единения всех нас, живущих на земле, много размышлял над сутью религиозных учений, поистине подвижнически занимался просветительской деятельностью, открывая и растолковывая своим читателям и слушателям подлинную суть ислама, свободного от фанатических вывихов, злобы, агрессии…   В 2008 году после 10 (!) лет  работы в содружестве с британским и российским арабистами Равиль муаллим представил читательской аудитории собственный перевод Корана на русский язык.  (Заметим, что из этих 10 лет, непосредственно на перевод ушел год, все остальное время было посвящено проникновению в суть священных текстов, уточнению деталей…) По мнению Р.Б., несмотря на уже имеющиеся в наличии 22 варианта перевода, Коран будет переводиться еще не раз, ведь каждый переводчик стремится сделать трактовку текста более близкой к первоисточнику, а от особенностей перевода зависит так много в  истолковании тех или иных аятов. Чрезвычайно трудно, по мнению переводчика, и передать такую особенность Корана, благодаря которой он всегда остается современным: ведь в нем одновременно существуют все три измерения – прошлое, настоящее и будущее… Слово самому поэту:  «Где-то  годам к сорока я понял – нет, только один труд, как бы созидателен он ни был, человека не утешает. Нужно что-то большее… Когда я понял, что все зависит от Бога, я совершенно успокоился. Во второй половине жизни я стал читать меньше книг и больше Священных писаний… В течение двух лет  не писал ничего, кроме переводов на русский язык исламской литературы. Я считал так: я был поэтом, это меня не вознесло к небесам, но я сделал все, что мог. Знаете, когда говоришь себе, что сделал все, что мог, это невероятно утешает… Есть гениальное изречение Руми, которое  по-русски звучит так: «Или будь тем, кто ты есть, или стань таким, каким хочешь казаться». Для меня поэзия – именно это. Что говоришь, то и делай… Я считаю, что признак зрелости – когда человек больше слушает, чем говорит. Обретение покоя – это не обязательно бездействие. На океане бывает штиль, но внутри есть течения, которые меняют мир. Для этого необязательно бурлить сверху. И поэтому я последние годы, десятилетия гораздо больше слушаю. Поэт – в моем представлении – это инструмент Бога. Чем меньше в нем «я», тем он более счастливый человек. Он должен быть постоянно настроен и никогда – празден. И величайшее счастье, когда скажешь сам и удивишься самому себе, тому, какую верную ноту ты взял…» 

Именно в Лондоне Равиль Бухараев встретился с ахмадийской мусульманской общиной.  И, по его же словам, «нашел, обрел свою религию – ислам с улыбкой, без принуждения, в котором нет ни тени насилия, ислам под девизом «Любовь ко всем, ненависть ни к кому». Я принял ислам, я обрел в нем себя… Наша община называется «Движение за возрождение ислама» – это 60 миллионов человек по всему миру. Ортодоксы считают нас еретиками, потому что мы не признаем джихад как войну, а только как душевное очищение. Это тот ислам, у которого практически нет противоречий с тем же христианством… Меня иногда спрашивают: «То есть, это какой-то другой, не канонический ислам?..»  Наоборот, именно канонический. А ислам, который многим представляется сегодня страшной разрушительной силой – как раз не канонический, он полностью искажает идею ислама – политикой, несчастьями, нищетой, засильем священнических классов, все эти муллы, аятоллы, которые  диктуют людям, как жить… При этом 60-70 процентов в мусульманском мире – неграмотны, чего же вы хотите?..»

…А через год после того нашего единственного фестивального «совпадения»  было батумское кафе с тесно сдвинутыми столиками, где участники уже нового поэтического фестиваля вспоминали ушедшего минувшей зимой поэта.  Выступали друзья, коллеги, супруга Равиля Раисовича, Лидия Григорьева (еще один значительный поэт нашего времени, эссеист, фотохудожник)… И из всех этих воспоминаний отчетливо складывался образ масштабного, яркого, талантливого, и при этом еще и глубоко порядочного, по-настоящему интеллигентного человека, вызывая в памяти замечательную фразу Гогена: «Талант к живописи не освобождает человека от обязанности вести себя прилично…»

Свое 60-летие поэт отметил на родине в Казани – кстати, в свое время он выпустил расширенную антологию татарской поэзии и перевел практически всего «татарского Лермонтова» – Габдуллу Тукая на английский язык.  Когда-то Р.Б. написал свое провидческое «Когда вернусь в казанские снега…», еще раз подтвердив, насколько реально Слово вообще и поэтическое в частности…  Вскоре после его кончины мне довелось в очередной раз лететь в Казань –   вглядываясь в снежный морок в овале иллюминатора, мне вспоминалось знойное лето Грузии,  многоголосый, многоликий фестивальный мир, тот наш разговор «на колесах»… Тогда же пришли ко мне стихи  памяти поэта, так что первые свои чтения в Казани я открыла именно ими – сегодня я завершаю ими эту публикацию.

«Поэзия – это не только тот воздух, которым дышат, но и тот, который выдыхают…» Спасибо Вам, Равиль муаллим, за чистый  воздух Вашей поэзии, высокодуховный полет Вашей мысли. Мир вашему натруженному сердцу – Аллах рехмет елясин!..

Международный Культурно-Просветительский Союз, действующий в Грузии уже много лет. Пользуясь случаем, выражаем благодарность нашим коллегам из редакции журнала МКПС «Русский Клуб» за любезное разрешение воспользоваться материалами очерка «Гость случайный»,  публиковавшегося на  их страницах

ПАМЯТИ РАВИЛЯ БУХАРАЕВА

(Из «Казанской поэмы»)

Стихи случаются вне дат…

Очкаст, румян и бородат,

жил-был поэт средь прочих тел.

Но вот – вздохнул и полетел

галактик необжитых вдоль.

Внизу какая-то юдоль,

еще –

какой-то Млечный путь…

И ни тебе телесных пут,

ни глупой смерти впереди.

А кто-то просит подвезти

до близлежащих Черных дыр.

Вокруг зефир струит эфир,

или эфир струит…

Да, черт

с обоими!.. От звездных пчел

в глазах темно (то есть светло).

 

Был воздух плотен, как стекло,

над древним городом одним,

где мы сошлись однажды с ним

на краткий семидневный миг

в своих скитаниях земных.

 

Мы ехали страной чудес,

вставали горы вперерез,

пейзаж стелился за окном,

был час меж солнцем и луной…

Поэт смеялся и шутил,

нам было долго по пути.

Сощурив вечные глаза,

он приглашал меня в Казань.

Он говорил, что там стихов –

как будто в ветках воробьев,

как будто снега в январе,

как будто гальки во дворе…

 

Там ток истории слышней

по полнолуньям, а на дне

полуразрушенных слобод

и кто там только не живет –

вот кстати,

хлебниковский дух

шарахается на лету

о деревянный потолок,

вступая в странный диалог

с летучей мышью,  с буквой «ять»…

Ах, их поэтов не понять!..

 

Ах, им поэтам (то есть, нам)

всегда не впору времена.

И даты лгут, и страны жмут,

и неуютен их уют…

 

Когда-нибудь в конце пути

нам снова станет по пути.

Какая ночь, какая темь!..

Какой простор для вечных тем!..

А между тем,

ни тем, ни рифм –

мне не дается алгоритм

для внетелесного бытья…

И кто-то, рядышком летя,

очки поправит,

скажет: «Рад

сердечно. Все-таки вне дат

свободней как-то…»

Александр,

Вильям, Шота иль Габдулла –

махнет рукой из-за стекла

иллюминаторного мне?..

 

Я –  только денежка на дне

чужих поэм, бурлящих строк.

Но запасаю вечность впрок,

и вот – лечу,

прикрыв глаза,

забыв повеситься –

в Казань.

НЕТ КОММЕНТАРИЙ

ОТВЕТИТЬ


Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.